Из полутора десятков глоток раздался обиженный вопль, щедро пересыпанный матерком.
Клюгенштейн чуть притормозил, с безопасного расстояния насладившись развернувшимся перед его глазами действом, затем снова притопил педаль газа и золотистая “Acura MDX” беспрепятственно полетела дальше по кочкам, оставив позади бьющихся в истерике ментов.
Преследовать нарушителя никто не стал.
Ибо инспектора не знали, на какую именно из десятка дорог вывернет джип, когда минует луг и широченную просеку в лесополосе.
Да и других дел у них образовалось немало – двое из трех мотоциклистов сломали себе ноги, самый резвый пеший инспектор разбил голову о камень, а четверо чуть не утонули, плюхнувшись в протекавший по дну траншеи холодный и быстрый ручей…
Когда коллега Глюка по воспитанию чувства собственного достоинства в российских бизнесменах, солидный браток по кличке Парашютист, сообщил Аркадию о начавшейся погоне за Вазелинычем, он не знал одного очень существенного обстоятельства – охота за белым “Chevrolet caprice” захлебнулась буквально через десять минут после ее начала.
Хитроумный Молодцов после одного крутого поворота, уйдя из поля зрения преследователей, нырнул под какой-то полуразвалившийся мост и загнал свой огромный американский седан в густые кусты сирени, где его не смогли разглядеть и из вертолета. Кавалькада милицейских машин со включенными сиренами и проблесковыми маячками бодро пронеслась мимо и села на хвост к удалявшемуся на огромной скорости белому “мерседесу”, который гнала аж до Кронштадта.
Подождав с полчасика, Паша тихо выехал из кустов и медленно двинулся обратно в Питер, на ходу соображая, как ему миновать пост ДПС. Проходимостью “шевроле” не блистал, поэтому о том, чтобы обогнуть КПП по раздолбанной тракторами проселочной дороге, можно было и не помышлять. А о шоссе через станцию Горская Вазелиныч от пережитого нервного напряжения забыл напрочь.
Так бы он и тащился со скоростью беременной черепахи, если бы в километре от развлекательного комплекса “Дюны” его не нагнал знакомый золотистый внедорожник и не притер бы к обочине…
– Ну, – спросил недовольный Клюгенштейн, когда они уселись на деревянную лавочку в придорожной шашлычной. – И что, блин, случилось?
Молодцов печально вздохнул.
– Ты, блин, не молчи, а рассказывай, – молвил Аркадий и посмотрел тяжелым взглядом на подскочившего к столику носатого и черноволосого хозяина заведения. – По сотке водочки, соку апельсинового и двойной шашлык моему другу…
– “Арзамасскую” или “Кремлевскую”? – осторожно поинтересовался толстенький даргинец.
– Ты б, блин, еще “Буратино” предложил! – рассердился Глюк. – Выпил – почувствуй себя дровами… Я чё, у тебя тут в первый раз? Ты не помнишь, что я пью?
– “Синопскую”, кажется, – испугался владелец шашлычной. – Но ее сейчас нэт…
– Почему нет? – деловито осведомился заслуженный браток.
– Кончилась, – потупился даргинец.
– А другая, блин, не кончилась, – язвительно изрек Клюгенштейн. – Ты еще скажи, блин, что всю выпили, а ты не успел купить новую партию…
Шашлычник уставился себе под ноги.
– Вот смотри, – Аркадий ткнул перстом в стоящий напротив заведения огромный рекламный щит. – Чё там написано?
– “Ли-виз” – по-ра, мой друг, по-ра!” – по складам прочитал коммерсант.
– Ага… А ниже, там, где стрелочка?
– Двэсти мэтров, – прошептал даргинец.
– Вот! – Глюк взял шашлычника за пуговицу рубахи. – Только не “мэтров”, а метров. Тут, блин, мэтров сотнями не выкладывали, чтобы расстояние определить… Ты, блин, работаешь в двухстах метрах от складов, я бы даже сказал – от волшебных пещер с амброзией, и не можешь, блин, обеспечить своё заведение нормальной водкой? Кто у тебя “крыша”?
– Ма-ма-мага, – от волнения владелец харчевни начал заикаться.
– Какой Мага? – грозно насупился Клюгенштейн.
– Рыжий, – еле слышно прошелестел даргинец.
– Который на “феррари” ездит? – уточнил Аркидий.
Шашлычник молча кивнул.
– Так, – браток отпустил пуговицу провинившегося коммерсанта, достал серебристую “Nokia 8310” и набрал номер. – Алё! Мага?… Здорово, Глюк это… Да ничего, житуха нормальная… Я чё тебе звоню вот… Мы тут с приятелем в твоей шашлычной сидим, около “Дюн”. Так, блин, выпить хочется, а моей любимой нет… В натуре… Говорит, нэту, – Клюгенштейн передразнил побледневшего даргинца. – Кончилась… Да, такие, блин, дела… А сам-то как?… О чем вопрос, конечно, посидим! Давай на завтра, часиков на двенадцать… У меня, в “Чекушке”, – Аркадий назвал один из любимых своих ресторанчиков. – Лады, договорились… Рад был слышать… Ну, блин, и тебе того же…, – Глюк протянул трубку шашлычнику. – Это тебя…
Разговор бизнесмена и опекавшего его бригадира дагестанской группировки был короток и содержателен. Барыга четко отвечал только “да” и “будет исполнено”, словно примерный прапорщик в кабинете командира дивизии, минимум – двухзвездного генерала.
Через минуту к складам “Ливиза” на “москвиче-каблучке” рванул сам хозяин шашлычной, дабы успеть доставить живительный напиток до отъезда дорогих гостей.
– Нас прервали, – Глюк повернулся к Вазелинычу. – Так что ж, блин, случилось-то? Вроде все мирно должно пройти было…
– Должно было, да не прошло, – нахохлился Молодцов.
– Давай по порядку, с самого начала, – Аркадий прикурил сигарету.
– Ну, приехал я к нему к двум часам… Перетёрли его торговлю компьютерами, как ты мне и говорил, дал ему список фирм, куда надо машины поставить. Он взял, прикинул сумму, обрадовался даже…